Цена синяка

Хорошо, что у меня есть эта своя трибунка. Не пишу годами, а потом захочется залезть и сверху что-нибудь этакое миру проговорить, и вот она я.

Который день о синяках думаю. Вернее, вспоминаю один наш. Трехлетней уже давности. С которого, собственного, мы и начали осознавать, насколько особенное мышление у нашего Лёши.

Тогда я этот синяк показать побоялась. Даже объяснила, почему :

"Самые последние фотографии выставлять не буду, так как Лёша в начале этой недели умудрился запнуться за Алину ногу и приземлиться лицом на угол дивана. Я даже не знала, что у нас диван такой твердый местами. Фингал у ребя под глазом отменный. Показывать на всякий случай не буду, чтобы не было соблазна выдернуть из контекста.."

А сегодня решила, что страна должна знать своих героев. То бишь фингалы. Очень уж хочется попытаться донести до неимеющей опыт приемного родительства публики то, какую сторону Лёшиного мышления нам тогда этот фингал раскрыл.

Тогда, три года назад, мы еще не знали наверняка, что у Лёши расстройство привязанности. Нет, мы догадывались, конечно, с самого начала, что что-то такое имеет место быть. Искали ответы на вопросы. Общались с психологами. Попутно лечили его от других недугов и боролись с последствиями ЗПР. И надеялись-надеялись-надеялись, что махрового RAD (реактивного расстройства привязанности) вы от нас не дождетесь.

И вот однажды играет моя детвора тихо и мирно в зале. Я занимаюсь чем-то вроде складывания белья в другой комнате. Вдруг - шум, гам и ор в несколько голосов. Бегу на рев и выясняю, что Лёша запнулся в процессе игры об Алину ногу и ударился лицом об угол дивана. Утешаю всех, несу лёд Лёльке, глядя на мгновенно вздувающуюся щёку благодарю Бога, что не задели глаз.

Через какое-то время, когда ситуация уже под контролем, везу их к свекрови по какому-то (не помню уже какому) делу. К тому времени, как добираемся до нее, фингал Лёлькин начинает темнеть. Становится понятно, что фингал наш - это целый фингалище, да еще и со знатным кровоподтеком.

Естественно, первый вопрос свекрови при виде эНтой красоты: "Как же тебя, деточка, угораздило?" На тот момент еще очень плохо говорящая деточка бормочет что-то невнятное. Свекрови кажется, что он сказал слово "мама".

"Мама?" - удивляется свекровь.

"Мама?!!" - возмущается Аля.

"Мама..." - растерянно вторю им я.

Естественно, объясняем свекрови, что случилось. Общаемся, даже шутим. Уезжаем домой, как ни в чем не бывало. А по приезду домой выясняется невероятное - в голове у Лёльки остался один ответ на вопрос, как с ним такое приключилось:

"Мама!"

Это потом, когда пройдет первый шок, мы узнаем от психолога, что наш мальчик благодаря некоторым особенностям развития не просто сочиняет, но и свято верит в это. Что раз уже из него слово (которое "не воробей") вылетело, то оно полностью заменит в сознании то, что произошло на самом деле. Что врет ребенок чаще всего потому, что приключилась критическая для него ситуация, и включился механизм "на выживание". Что именно из-за этого он судорожно пытается угадать по интонации, взгляду или каким-то словам собеседника тот единственный "правильный" ответ. И что если решил, что этот спасительный "правильный" ответ найден, то он станет для него самой что ни на есть правдой. Какой бы неправдой это не было на самом деле...

Со времени того нашего фингала прошло три года. Долгих для нашей семьи года, даже в самые тяжелые моменты которых я снова и снова приходила к осознанию, что Лёлька - наш, и что надо искать в себе силы, чтобы продолжать барахтаться и сбивать эту самую сметанку.

Не раз и не два за эти годы подросший уже Лёша придумывал страшные истории о том, как мы его обижаем. Было дело, рассказывал кому-то в школе, что папа его душит. Жаловался, что ему дома не дают есть. И пару других страшилок рассказывал. Причем мы вполне осознаем, что не со зла рассказывал. Не для того, чтобы нам насолить. Банально трещал языком, чтобы получить свою долю внимания и жалости от малознакомых людей.

Раньше - как в тот первый раз с фингалом, - я терялась и пугалась. Разглядывала каждый новый синяк активного и на тот момент еще очень неуклюжего мальчика и боялась, что потеряю из-за этих синяков и возможных им Лёшиных объяснений не только его самого, но и двоих других детей. Потом научилась спокойно рассказывать о каждом таком случае психологу, чтобы где-то это все было зафиксировано. Прекрасно понимая, что даже если сегодня нас окружают адекватные специалисты, которые знают цену таким рассказам, то завтра Лёлькину брехню может услышать кто-то другой, обесценив тем самым до нуля все усилия нашей семьи и взвинтив до небес цену одного единственного синяка.

Именно поэтому я показываю сегодня этот фингал и посвящаю каждое сказанное выше слово семье Светланы Дель, у которой неделю назад из-за неподтвержденного документально (но разбазаренного по всем социальным) синяка забрали 10 приемных детей.

Света, Бог вам в помощь. Держу кулаки.