Пожары

Я понимаю, что трибунка маленькая. Все же поделюсь тем, о чем думается в связи с ужасной трагедией в Кемерово.

У нас в группе по домашнему обучению на прошлой неделе сработала пожарная сигнализация. Делали ремонт в одном крыле здания, что-то там у них задымило.

Конечно, нам повезло. И сигнализация была исправная, и все выходы открыты. Но сейчас, в этом совершеннейше подавленном состоянии, думается еще и о другом.

О том, как все - от мала до велика, - знали, что делать. Как каждый учитель быстро собрал и организовал своих учеников. Как слаженно все вышли. Как те учителя, у кого были перерывы между уроками, сразу же спустились вниз, чтобы помочь вывести младшие группы. Как уже через десять минут после того, как сработала сигнализация, двести человек (из которых более ста - дети) организованно стояли рядами в безопасном от здания месте. Настолько организованно, к слову, что мой второклашка, класс которого стоял всего через два ряда от меня, только помахал мне рукой. Знал, что должен стоять со своим классом, и не сдвинулся с места.

Такое само собой, конечно, не произошло бы. Из года в год мы каждую осень тренируемся выходить из здания во время "пожаров понарошку". На двери каждого класса висит план эвакуационных выходов и список детей (чтобы ни о ком не забыть в критической ситуации). Начальство несколько раз в год рассылает напоминания о том, как действовать при пожарах и других непредвиденных обстоятельствах. И как-то даже не воспринимается все это серьезно, пока тренируешься. Но сейчас, думая обо всем этом, понимаешь, что в настоящей критической ситуации без этих отработанных знаний никак. Ведь вбили в нас этот порядок настолько хорошо, оказывается, что вышли из здания практически на автомате.

Делюсь этим, потому что очень надеюсь, что теперь многое изменится на этот счет и в России. Хотелось бы, чтобы не такой страшной ценой, но все же... 

2017

Вот за что люблю январь, так это за то, что благодатный он для нас, опаздывающих.

Не успел написать об итогах к новому году - можно написать к "старому новому". Что и делаю, собственно.

Год был непростым и очень обильным на всякие события.

Дети продолжали расти и преуспевать, кто в чем.

В Даняшке за этот год еще больше проявились математические и инженерные наклонности.

Это именно его я несколько лет назад потеряла в Икее и нашла не абы где, а под раковиной в месте,  которое "строго на Север порядка пятидесяти метров".  Он просто пытался разобраться, как у них там закачивается жидкое мыло.

Сегодня он уже не "просто пытается" разобраться в работе разных приборов, но и сам постоянно что-то придумывает и мастерит. Единственный минус чего находим лишь в том, что он так и не научится пока спрашивать разрешения, когда тянет/режет/клеит/красит/итд непринадлежащие ему материалы. Мамину пряжу. Папины инструменты. Всякие другие нужные вещи. А так, конечно, да, очень интересно с ним.

Аля... Радость моя и помощница. Хоть и ругаемся с ней все чаще и чаще из-за закатывания глаз и неприемлемых ноток в разговорах с близкими. Но это возраст, видимо.

У Али, как и прежде, в жизни три любви: книги, музыка и балет. На пианино они с Даником с этой осени играют уже в четыре руки. Даняшке очень нравится, но там учительница просто замечательная, смогла найти к нему подход.

Профессиональной балериной Аля, конечно, вряд ли когда-нибудь станет, но танцует с удовольствием, старательно работает над ошибками. И вообще это прежде всего дисциплина и работа над собой, которые так нужны потом в жизни. Поэтому мы ее в этом увлечении поддерживаем.

Лёша, как я теперь понимаю, решил в 2017 году прекратить партизанскую подпольно-подрывную деятельность и объявить нам полномасштабную войну.

В результате чего мы, в свою очередь, были вынуждены ответить некоторыми "карательными" (ну, в его глазах) мерами.

Например, забрать его из школы (из-за поведения, переходящего к концу учебного года всякие границы) и перевести на теперь уже "полудомашнее" обучение. То есть из дома, но не со мной, как Аля с Даником, а с учителями по интернету.

Ребь был поначалу зол ужасно подкрученным гайкам и потерянной свободе, но по крайней мере учится чему-то теперь, а не дурит день-деньской. Уже плюс.

Благодаря объявленной нам Лёшей войне мы в этом году познакомились с очень значимым для меня человеком. А точнее, с первым специалистом за шесть Лёшиных лет дома, которая не сказала нам, что "чуда не будет", а наборот постоянно уверяет, что хоть это и будет "марафон, а не спринт", но исцеление возможно.

Человек этот -- Нэнси Томас. Которую часто ругают те, кто вряд ли с ней знаком. Я, кстати, из-за этого негативного пиара с некоторой опаской с ней летом знакомилась. Но теперь знаю точно, что это человек, непередаваемо просто любящий наших "непривязанных" детей. И нас, их семьи.

Я уж не знаю, что там такого страшного находится у Нэнси в глазах злопыхателей, но из того, что увидела я, весь ее метод заключается в том, чтобы помочь нашим детям переключить мозг из негатива в логику с помощью ряда упражнений (прыгания на батуте,  всяким повторялкам вроде ладушек, итд). И самое главное при этом то, что ребенок должен захотеть переключиться сам. Пока не захочет, результата не будет, и нужно просто создать вокруг него спокойную благожелательную атмосферу... и ждать.

Ждать иногда приходится долго. Дети с расстройством привязанности хотят любыми силами контролировать ситуацию и будут биться за это насмерть.

Когда я (после вопиющих событий, о которых писать здесь не буду) отвезла Лёшу в ноябре к Нэнси в лагерь, то он побил там все рекорды такой борьбы.

Он пытался победить взрослых почти двое суток. Сначала притворялся маленьким и хорошеньким и болтал без умолку, потом пытался давить на жалость, потом реально "неподецки" разозлился и только после этого в считанные просто минуты сдвинул мозги в нужном направлении.

Для меня стало огромным воодушевлением, что не нужно заставлять, ругаться и наказывать. Можно, оказывается, просто спокойно ждать и заниматься своими делами, просто следя в оба глаза за маленьким упрямцем, чтобы не пропустить этот важный момент, когда он захочет работать над собой, а не дурить и разносить все в пух и прах.

Лёша, конечно, считал (да и сейчас еще считает) это насилием над личностью. Такие показательные выступления порой закатывает, что мама не горюй. Помогает выжить в такие моменты то, что мы на деле видим, что когда он сознательно решает прекратить битву, то на переключение от негатива к логике уходят даже не минуты, а секунды. Это на то, чтобы прийти к этому, у него порой уходят часы. А переключается потом моментально.

Конечно, если бы Лёша был единственным ребенком, то ждать его переключений было бы гораздо проще. К сожалению, он часто выбивает своими истериками из равновесия Алю и Даника.

В этом году стало как-то особенно заметно, что Аля и Даник всегда сбиваются в кучку рядом с Лёшей. Раньше просто не всегда играть с ним получалось из-за эмоциональной разницы, а теперь чувствуется, что они кучкуются и подпитываются друг от друга, чтобы выжить рядом с "инопланетянином"...

Если честно, даже не всегда нахожу в себе силы направлять их (в смысле Лёшу и тандем Аля-Даник) друг к другу. Лёшу жаль, потому что ему настолько некомфортно внутри, что он окатывает этим негативом всех нас снова и снова. Но окатываться-то постоянно тоже не хочется, я это прекрасно понимаю.

Вот, кстати, очень хороший пример нашей жизни. Валяемся всей семьей пару недель назад у нас на кровати. Вернее, мы вчетвером валяемся, а Лёша стоит и орет рядом с кроватью. Спрашиваем, чего орет. Говорит, что хочет на кровать. Приглашаем на кровать - не идет. Оказывается, на кровать-то он хочет (нашу, если кто не помнит). Но без нас.

Такая картинка у нас этот год была во всем. Но сейчас, после лагеря с Нэнси, бывают иногда просветы. До этого их очень долгое время вообще не было.

Вобщем, каким бы ни был тяжелым 2017 год, но он для нас стал годом сдвига.

У меня лично благодаря общению с Нэнси в разы прибавилось сострадания к Лёше. Даже жить рядом с ним благодаря этому теперь немножко легче. В апреле мы планируем ехать в лагерь опять, теперь уже всей семьей.

Я поздравляю всех со "старым новым годом" и желаю всем замечательного 2018-го.

Мы обязательно пробъемся. Иначе нельзя.